Преподобномученик Мефодий (Иванов)

память 27 августа / 9 сентября,

в Соборе новомучеников и исповедников Российских

и в Соборе Бутовских новомучеников

Преподобномученик Мефодий (вмируНиколай Михайлович Иванов) родился 24 февраля 1899 года городе Симбирске в семье священника Михаила Иванова и был назван Николаем. В семье было 9 детей – 3 сына и 6 дочерей.

Окончив церковноприходскую школу в селе Чамзинка Ардатовского уезда, где священствовал его отец, Николай в 1909 году поступил в духовное училище города Алатырь, которое окончил в 1913 году по второму разряду.

Николай был переведен в 1-ый класс Симбирской Духовной семинарии, окончить которую не успел из-за государственного переворота, происшедшего в России; завершал образование он уже в советской школе. С 1920 года Николай Михайлович стал работать преподавателем в г.Саранске, пел на клиросе в храме, пономарил; с 1921 года работал в г.Пензе, в художественно-техническом училище.

В том же году он переехал в Москву и стал здесь преподавать в одной из высших школ. Однако преподавание в советской школе по программе, одним из главных и обязательных предметов которой стало безбожие, было несовместимо с религиозными убеждениями глубоко верующего человека, и в 1923 году он ушел из школы и поступил послушником в Покровский монастырь в Москве, где в том же году был пострижен в мантию с име¬нем Мефодий и рукоположен в сан иеродиакона.

Здесь он познакомился с епископом Алатырским, викарием Симбирской епархии, Гурием (Степановым), который когда-то был настоятелем этого монастыря, а ныне жил в нем, так как ему был запрещен выезд из Москвы; с ним отец Мефодий поддерживал близкие отношения в течение всей жизни.

В 1925 году иеродиакон Мефодий был рукоположен в сан иеромонаха.

Вконце октября 1929 года была официально закрыта последняя «церковь при б.Покровском монастыре»,что означало полное прекращение существования обители. Последний наместник монастыря, архимандрит Вениамин (Милов) был арестован ночью 28 октября 1929 года. А уже 29 октября 1929 года отцу Мефодию пришлось выполнить печальную обязанность – вместе с двумя другими членами церковного совета «общины при б. Покровском монастыре» подписать акт о передаче государству «всего имущества культа указанной церкви в наличности». Одновременно монахи направили в Моссовет заявление с просьбой «снабдить служителей культа ликвидируемой церкви, в количестве 14 человек, <…> вещами необходимыми при богослужении из монастырского инвентаря» . Вскоре еще несколько монахов были арестованы, а другие, в том числе и отец Мефодий, перешли служить в храм Иерусалимской иконы Божией Матери за Покровской заставой.

28 декабря 1930 года власти арестовали иеромонаха Мефодия, обвинив в контрреволюционной деятельности. На вопрос следователя о его отношении к советской власти отец Мефодий ответил: «Я недоволен советской властью по причине закрытия ею учебных духовных заведений, запрещения духовной литературы, закрытия церквей и вообще сурового отношения к духовенству и верующим».

3 января 1931 г. Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило отца Мефодия по ст.58–10 УК РСФСРк трем годам «высылки в Северный край», которую он был отправлен отбывать в Пинежский район Архангельской области.Там он познакомился с пожилым вдовым священником протоиереем Петром, с которым у него завязалась глубокая духовная дружба. По всей видимости, отец Мефодий нашел у него пристанище, а место служения протоиерея Петра было местом служения иеромонаха Мефодия в ссылке, которое он совершал втайне от властей.

После окончания ссылки священники много переписывались между собой, делились новостями, обсуждали насущные проблемы, взаимно просили молитв за своих близких. Вот выдержка из письма протоиерея Петра отцу Мефодию от 1 января 1937 года: «Глубокоуважаемый друг и собрат о. Мефодий, радуйся о Господе! Поздравляю вас с Великими Христианскими праздниками с пожеланием всех благ от Господа Бога как душевных, так и телесных, особенно здоровья, на много лет благополучия в жизни, чтобы неленностно пасти стадо Христово! Очень часто вспоминаю Вас, поминаю за молитвою и горю желанием хотя бы одним глазком взглянуть на Вас. Последнее едва ли выполнимо, но, припоминая жизнь подвижников, были случаи свидания их через 40-50 лет. Письмо Ваше от 18 декабря 1936 года получил, и оно на меня произвело такое радостное впечатление, что как будто повидался с Вами. Не завидую Вам, что Вы часто ездите в Москву для свидания с друзьями, потому что я уже отвык от шума городского, и, находясь в своей келии-избушке, думаю, что нахожусь ближе к Богу. Мое одиночество и избушка избавили меня от многих бед и зол. Если бы не моя такая тактика совершенно забыли бы имя Божие в Пинежском, Мезенском, Печерском районах; я один уцелел и напоминаю собой, что вера в Бога еще не окончательно изжита в наших краях. Прошу Ваших, о. Мефодий, святых молитв, а когда Вас нарекут епископом, первый кричу – аксиос. С почтением и любовью. Петр». Текст письма красноречиво говорит об их отношениях. Видно, как отец Петр предостерегает игумена Мефодия от поездок в Москву, и намекает, что это может привести к аресту.

Вернувшись из ссылки в 1933 году, отец Мефодий поселился в городе Кашире, так как в Москве ему жить запретили. Отец Мефодий порой навещал своих родных в Алатыре. Здесь жили его отец-священник с матушкой и сестры.

В Кашире он пробыл недолго, в том же году был назначен настоятелем Казанской церкви села Суково Озерского района. Вокруг отца Мефодия, как духоносного батюшки, стали собираться люди, ищущие духовного подвига. Ближайшим окружением священника было несколько монахинь, как и он, прошедших ссылку. В то время открыто стать на иноческий путь было невозможно, и отец Мефодий тайно от всех совершал монашеские постриги. Одной из его пострижениц была Евфросинья Тимофеева, в монашестве Антонина.

В 1936 году иеромонаха Мефодия возвели в сан игумена. Находящийся в ссылке духовник отца Мефодия епископ Гурий (Степанов) поздравил его с наградой и написал:«Дорогой отче. Я очень рад твоему предстоящему возвышению… Но, так как игуменствовать тебе (за неимением монашеской братии) не над кем, то, кажется, придется заняться усиленным игуменством над самим собой, т.е. воззрением, трезвением над своим сердцем, и всей своей жизни, что я от души молитвенно тебе желаю. Божие тебе благословение. Прошу святых молитв. С любовью о Господе. Епископ Гурий».

Судя по приведенной переписке, отца Мефодия предполагали хиротонисать во епископа . Однако усилившиеся гонения на Церковь не позволили этому осуществиться.

3 июля 1937 года Сталин распорядился, чтобы главы областей в течение пяти дней представили ему списки всех подлежащих аресту и расстрелу «в порядке административного проведения их дел через Тройки».19 июля 1937 г. зам. начальника УНКВД по Московской области майор Якубович направил начальнику Каширского РО УНКВД следующее указание: «Немедленно арестуйте иеромонаха Мефодия Иванова и привлеките его к ответственности по ст.58-10 УК. Арест согласуйте с районным прокурором. В процессе следствия необходимо вскрыть контрреволюционную деятельность Иванова, его связи с антисоветским элементом из числа церковников, проживающих в вашем районе и в г. Москве. Все полученные Вами в процессе следствия компрометирующие материалы на церковников, проживающих в Москве, немедленно высылайте в 7-й отдел 4-го отдела УГБ для получения указаний». 26 июля документ пришел в Каширу, а 28 июля отец Мефодий был арестован и заключен в Каширскую тюрьму.

На следующий день игумена допросили:

«- Вы в Покровском монастыре были? - начал свой допрос следователь.

-Да, я был в Покровском монастыре в сане иеромонаха, имел монашеское имя Мефодий. В 1936 году архиереем Алексеем посвящен в сан игумена.

- Когда вы приехали в Каширу?

- В Каширу я приехал из ссылки в 1933 году, т.к. в Москве мне жить не разрешили. В Кашире на Стрелецкой слободе я нашел квартиру, где временно проживал до подыскания работы, после переехал в село Суково, где работаю священником по настоящее время.

- С кем вы имели знакомства по Кашире?

- По квартире в Стрелецкой слободе я был знаком с монашками, вернувшимися из ссылки, Матреной, сейчас живет в Кашире, ее родной сестрой Евдокией, Ивановой Прасковьей, которая переехала ко мне в Суково, со своей теткой Тимофеевой Евфросиньей. Также в Кашире был знаком с дьяконом Димитрием, игуменом Крутень Серафимом, протоиереем Николаем.

- Вами в компании указанных монашек велись постоянно антисоветские беседы и вместе с монашками высказывались враждебные взгляды к советской власти. Дайте показания.

- Я с монашками никаких антисоветских бесед не проводил, и враждебных взглядов не высказывал, и при мне тоже никто ничего не говорил».

Тем временем сотрудники НКВД собирали свидетельские показания против арестованного игумена. Одним из лжесвидетелей был священнослужитель, живший в Кашире. Вот протокол его показаний:

- Вы знаете Иванова Николая Михайловича?

- Я знаю Иванова Николая - по-монашески Мефодия, он монах, был в ссылке за контрреволюционную деятельность, вернулся в Каширу, где пытался организовать вокруг себя монашеский элемент, но, по всей видимости, ему это здесь не удалось. Тогда он переехал на жительство в село Суково, куда перетащил двух монашек Иванову и Тимофееву.

- Что вам известно о поведении Иванова, и об отношении его к советской власти?

- 2 июля сего года поездом в Москву Иванов Мефодий ехал вместе со мной, на мой вопрос, как он живет, Мефодий ответил, что устроился хорошо, так как в место попал глухое, и народ там очень верующий, а главное находится в очень хороших отношениях с Председательницей сельсовета. Сначала она меня испытывала, думая, что я красный, но я ей на деле доказал, что служу с призванием, и с тех пор она стала своим человеком. Она верующая, хотя для отвода глаз в церковь я ей ходить не велю, и ей самой не нравится эта власть, но пока до времени она должна играть у них роль. Далее я спросил его, как себя чувствует народ в колхозе, на что Мефодий мне сказал: «В моем приходе с народом поставлено очень хорошо, совершенно никому не нравится советская власть, и все мечтают, когда они избавятся от большевистской кабалы». И далее добавил: «Как только начнется война, на местах уничтожат коммунистов»… В заключение Мефодий Иванов мне заявил: «Чтобы привести страну в порядок, надо уничтожить только трех человек: Сталина, Кагановича и Ежова, тогда можно рассчитывать на спокойствие».

Со стороны другого лжесвидетеля чекисты получили следующие показания: «Иванова я знаю как большого религиозного фанатика, принявшего монашество в 1923 году. На квартире, где мы жили, он устраивал монашеские порядки, …добивался подчинения и выполнения монашеских обрядов. Также мне известно, что Мефодий проводит тайное пострижение в монашки. …Надо отметить, что Иванов хитрый человек, враждебный из-за того, что в Кашире его не стали мы слушаться, так он перебрался в Суково, куда за собой перетянул Иванову и Тимофееву».

Узнав о том, что отец Мефодий совершал монашеские постриги, а, также интересуясь изъятой перепиской, следователь 8 августа допросил игумена вторично.

«- Кого вы посвящали в монашки?

- В 1935 году в деревне Суково я произвел посвящение в монашки Евфросинью, 60 лет, по-монашески стала называться Антония. Посвящение происходило в церкви один на один.

- С какого времени у вас началось знакомство с монашками?

- С Прасковьей и Евфросиньей я знаком в ссылке, где вместе мы отбывали, с остальными познакомился в Кашире.

- Какая антисоветская деятельность проводилась этой группой монашек?

- Мне ничего не известно.

- У вас при обыске обнаружено письмо антисоветского содержания от Петра, кто он такой?

- Он протоиерей вдовец-старец, служит в Пенежском районе, где я был в ссылке, и с ним познакомился, после отъезда своего с ним переписывался.

- Вы ему писали письма в антисоветском духе?

- Я ему только писал, что налоги большие, остальное писал о своих делах и поздравления.

- Вы благочинному, что писали о колоколах?

- Я ему сообщил, что у нас в Суково сняли колокола.

- У вас при обыске изъяли Ваши рукописи, где Вы их использовали?

- Свои дневники я нигде не использовал, писал только для себя.

- У вас при обыске изъято письмо, написанное фиолетовыми чернилами. Кому принадлежит?

- Это письмо мне писал епископ Гурий, живет он в городе Арзамасе в ссылке. Когда я был вместе с ним в монастыре, он был моим духовником.

- Кто вас хотел произвести в архиереи?

- Не знаю.

- Какую вы оказывали помощь ссыльным?

- Я один раз посылал 50 рублей в порядке помощи епископу Гурию».

Последний раз отца Мефодия допросили 31 августа. На этот раз следователь ограничился несколькими вопросами: «Вы подтверждаете ваши ранее данные показания?

- Да, подтверждаю.

- Вы изобличены следствием, в том, что проявляли свое контрреволюционное отношение к руководителям ВКП(б) и членам советского правительства. Вы признаете себя виновным?

- Нет, не признаю.

- Вы признаете, что были террористически настроены?

- Нет, этого я также не признаю».

Сразу после последнего допроса дело было передано на рассмотрение тройки при УНКВД.

8 сентября тройка дело рассмотрела и приговорила игумена Мефодия к расстрелу. Протокол заседания тройки гласит следующее:

«(Иванов)…Обвиняется в том, что, оставаясь враждебно настроенным к советской власти, вел контрреволюционную погромную агитацию, высказывая террористические настроения, организовав нелегальные сборища антисоветских монашеских элементов, вернувшись из ссылки, вел обширную переписку контрреволюционного содержания со ссылкой, оказывал ей материальную помощь, производил тайное пострижение в монашки до последнего времени…».

На следующий день, 9 сентября 1937 года, иеромонах Мефодий (Иванов) был расстрелян и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.Прославлен новомученик был на Юбилейном Соборе Русской Православной Церкви в 2000 г.