Деятельность архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого) в годы Великой Отечественной войны
Доклад протоиерея Николая Соколова, настоятеля храма святителя Николая в Толмачах на ХХVIII Международных Рождественских образовательных чтениях. Направление «Древние монашеские традиции в условиях современности» (Данилов ставропигиальный мужской монастырь Москвы, 28–29 января 2020 года)
Человек, о котором пойдет речь в докладе, – ныне прославленный, всем известный святитель Лука (Войно-Ясенецкий), архиепископ Симферопольский и Крымский, врач, доктор наук, знаменитый хирург. Вся его жизнь и житие как святого человека, служителя алтаря Господня проходили под дивным покровом Божиим, но были исполнены страданий за веру и правду, и были непрестанным сопротивлением силам зла и невежества, омрачавшим более 70 лет нашу страну. Выдающийся специалист, писавший свои научные труды в тюремной камере, он дожил до их публикации и получил за них сталинскую премию: 200.000 рублей, 130.000 из которых отдал на «помощь сиротам, жертвам фашистских извергов», как было сказано в обращении архиепископа Луки к генералиссимусу И. В. Сталину.
Я помню его уже незрячим, за два года до кончины: 25 февраля 1959 года он служил в Богоявленском Елоховском соборе в Москве вместе со Святейшим Патриархом Алексием I. Была всенощная, празднование памяти святителя Алексия, митрополита Московского. Один из прихожан собора, личный врач Патриарха Алексия, гомеопат Николай Павлович Понятовский сказал мне, десятилетнему: «Коля, пойдем, я тебя представлю одному очень-очень доброму человеку...» И я вдруг увидел высокого, статного архиерея с удивительно спокойным и светлым лицом; будучи почти слепым, он шел без помощи из алтаря на кафедру совершать чин елеопомазания. Помню его руку, положенную мне на голову… Было впечатление, что какой-то дух радости, мира коснулся сердца, от владыки буквально исходили доброта и любовь.
Святитель Лука действительно прожил очень сложную жизнь; сегодня, после прославления, она известна по многим книгам, статьям и воспоминаниям. Неслучайно он написал в качестве эпиграфа к своей работе и дневникам: «Я полюбил страдание». Православные паломники, посещающие Крым, специально приезжают в Симферополь, чтобы помолиться у его святых мощей. Исцеления и слезы благодарности не иссякают.
Святитель Лука скончался в возрасте 84 лет, летом 1961 года, в разгар хрущевского правления, во время вновь начавшегося гонения на Церковь, когда около 10000 церквей были закрыты, превращены в склады или просто разрушены. Советские газеты не посмели даже заикнуться о кончине этого поистине выдающегося религиозного, общественного и научного деятеля, человека светлой и праведной жизни…
Задачей доклада не является подробное жизнеописание. В год 75-летия Великой Победы в Отечественной войне остановимся на периоде подвижнического служения владыки с 1941 по 1945 год, проходившего в сибирской ссылке и отчасти на Тамбовской кафедре. Именно во время Великой Отечественной войны деятельность святителя Луки оказалась необходима сталинскому режиму. У советской власти возникли объективные причины для установления отношений с Православной Церковью: необходимо было любой ценой заручиться поддержкой союзников, негативно воспринимавших гонения верующих в СССР; обращение к религии должно было духовно укрепить людей на фронте и в тылу; нужно было ответить на тактику фашистов на оккупированных территориях, – они открывали храмы и предоставляли право свободного исповедания веры.
24 июля 1937 года епископ Лука был арестован в третий раз. В вину ему вменялись создание «контрреволюционной церковно-монашеской организации», сети контрреволюционных групп при церковных общинах, а также «вредительская деятельность» – вплоть до шпионажа в пользу иностранных государств. Несмотря на длительные допросы методом «конвейера» (13 суток без сна), владыка не сдался, не подписал ничего из того, что от него требовали. Вместо этого он объявил голодовку, продлившуюся 18 суток.
В начале 1938 года святитель был переведен в центральную областную тюрьму Ташкента. Уголовное дело в отношении группы священников было возвращено из Москвы на доследование, и материалы, касающиеся Войно-Ясенецкого, были выделены в отдельное уголовное производство. В связи с расстрелом основных свидетелей, дело рассматривалось на Особом совещании при НКВД СССР. Приговор пришёл только в феврале 1940 года: пять лет ссылки в Красноярский край.
С марта 1940 года епископ Лука работал хирургом в районной больнице в Большой Мурте, в 120 километрах к северу от Красноярска. Осенью 1940 года ему разрешили выехать в Томск, для изучения в городской библиотеке новейшей литературы по гнойной хирургии, в том числе на немецком, французском и английском языках. На основании этого он завершил текст второго издания «Очерков гнойной хирургии».
В начале Великой Отечественной войны владыка отправил телеграмму председателю Президиума Верховного совета СССР Михаилу Калинину: «Я, епископ Лука, профессор Войно-Ясенецкий… являясь специалистом по гнойной хирургии, могу оказать помощь воинам в условиях фронта или тыла, там, где будет мне доверено. Прошу ссылку мою прервать и направить в госпиталь. По окончании войны готов вернуться в ссылку. Епископ Лука».
Телеграмму направили в крайком. 30 сентября 1941 года профессор Войно-Ясенецкий стал консультантом всех госпиталей Красноярского края и главным хирургом эвакогоспиталя 1515. Он делал 3-4 операции в день, работал по 8-9 часов. При этом по утрам молился в пригородном лесу, так как в Красноярске не осталось ни одного храма.
27 декабря 1942 года епископу Луке было поручено управление Красноярской епархией с титулом архиепископа Красноярского. Со всей епархии к архипастырю приходили ходатайства о восстановлении церквей, но добиться ему удалось только восстановления одной маленькой церкви в деревне Николаевка вблизи Красноярска. При отсутствии также и священников он мог служить всенощную только в большие праздники и на Страстной седмице, обычно же накануне воскресных дней приходилось вычитывать службу дома или в госпиталях, работу в которых владыка не прекращал. «В служении Богу вся моя радость, вся моя жизнь, ибо глубока моя вера.… Однако и врачебной, и научной работы я не намерен оставлять», – писал святитель сыну Михаилу. – … Если бы ты знал, как туп и ограничен атеизм, как живо и реально общение с Богом любящих Его».
Архиепископ Лука с воодушевлением воспринял намерение государства возродить Православную Церковь. Находясь вдали от эпицентра событий – в Красноярске, он стал вдруг замечать проявление к нему особого внимания со стороны местных властей. Оно стало заметно в самых бытовых вещах: его снабдили бельем, обувью, затем выделили новую квартиру вместо каморки школьного сторожа, в которой он обитал ранее. Даже давние недоброжелатели стали с ним вежливы и приветливы. Все это породило у владыки подъем душевных сил. Теперь его приглашают для выступлений с докладами и для чтения лекций по различным проблемам хирургии. Восторженно встречают в научном сообществе его труды по гнойной хирургии. Он пишет сыну: «Я думаю, что резко изменилось отношение правительства к Церкви: всюду открываются и ремонтируются за счет горсовета храмы, назначаются епископы, митрополит Николай Киевский назначен членом комиссии по немецким зверствам, издана тиражом в пятьдесят тысяч экземпляров и притом роскошно книга “Правда, о религии в России”». Архиепископ Лука вдохновенно принимается за пастырское дело и подходит к нему со всей ответственностью: «Проповеди мои строго обдуманные и вполне безупречны, нередко даже имеют просоветский характер...»
Летом 1943 года он впервые получил разрешение выехать в Москву, участвовал в Поместном Соборе, который избрал патриархом митрополита Сергия (Страгородского); владыка стал также постоянным членом Священного Синода, который собирался раз в месяц. Однако вскоре он отказался участвовать в деятельности Синода, так как длительность пути (около трех недель) отрывала его от медицинской работы; в дальнейшем стал просить о переводе в европейскую часть СССР, мотивируя это ухудшающимся здоровьем в условиях сибирского климата. Местная администрация не хотела его отпускать, пыталась улучшить его условия – поселила в лучшую квартиру, доставляла новейшую медицинскую литературу, в том числе на иностранных языках.
В 1943 году архиепископ Лука Войно-Ясенецкий становится одним из шести членов Священного Синода. Он ведет активную публицистическую деятельность на страницах иностранных журналов, таких как «Нью-Йорк Таймс», и отечественных, в частности – в «Журнале Московской Патриархии».
Начало 1944 года приносит назначение владыки архиепископом Тамбовским и Мичуринским. Все изменения он воспринимает как дар Божий, а после 1944 года, когда сам министр здравоохранения РСФСР Третьяков специальной телеграммой извещает профессора: «...Ваша книга включена Медгизом в план первого квартала (1944 года), устанавливаем контроль за ее передвижением. Рукопись будет направлена в Комитет по Сталинским премиям» – он искренне верит в то, что у Православной Церкви есть возможность возвратить былое значение. Архипастырь предлагает оригинальные решения современных ему проблем Церкви. В частности, постройку так называемых церквей-«обыденок» – простых и дешевых; распространение духовной литературы если не в печатном, то в рукописном варианте; вопрос нехватки священнослужителей рекомендует решать посредством отбора способных прихожан, которых называет «священники-простецы». Владыка показывает возможность компромисса между религией и материализмом на основе нового направления научной мысли первой половины ХХ века – метапсихологии. Архиепископ Лука отправляет письмо в Священный Синод. Однако Синод отклонил его предложения: в реальной исторической ситуации они не могли быть реализованы, так как советскому руководству не нужна была сильная Церковь, над которой было бы сложно осуществлять контроль и использовать в своих интересах. Несмотря на это, владыка начал частично проводить намеченные в письме мероприятия в свой епархии.
4 мая 1944 года во время беседы в Совете по делам Русской Православной Церкви при СНК СССР Патриарха Сергия с председателем Совета Карповым, Патриарх поднял вопрос о возможности перемещения архиепископа Луки в Тульскую епархию, мотивируя такую необходимость его болезнью (малярия); в свою очередь, Карпов «ознакомил Сергия с рядом неправильных притязаний со стороны архиепископа Луки, неправильных его действий и выпадов». В служебной записке наркому здравоохранения РСФСР Андрею Третьякову от 10 мая 1944 года Карпов, указывая на ряд допущенных архиепископом Лукой поступков, «нарушающих законы СССР» (повесил икону в хирургическом отделении эвакогоспиталя № 1414 в Тамбове; совершал религиозные обряды в служебном помещении госпиталя перед проведением операций; 19 марта явился на межобластное совещание врачей эвакогоспиталей одетым в архиерейское облачение; сел за председательский стол и в этом же облачении сделал доклад по хирургии и другое), указывал наркому, что «Облздравотдел (г. Тамбов) должен был сделать соответствующее предупреждение профессору Войно-Ясенецкому и не допускать противозаконных действий, изложенных в настоящем письме»
Кафедральным храмом архиепископа Луки стала открытая за полгода до его приезда в Тамбов городская Покровская церковь (вся епархия в 1944 году насчитывала три действующих храма); она практически не была обеспечена предметами богослужения: иконы и иные церковные принадлежности были принесены прихожанами. Архиепископ Лука стал активно проповедовать, проповеди (всего 77) записывались и распространялись. На архиерея оказывал постоянное давление местный уполномоченный, который узнавал о событиях из его жизни через секретаря епархии протоиерея Иоанна Леоферова. Открытия бывшего кафедрального Спасо-Преображенского собора добиться не удалось (тем не менее, к 1 января 1946 года было открыто 24 прихода). Архиепископ составил чин покаяния для священников-обновленцев, а также разработал план возрождения религиозной жизни в Тамбове, где, в частности, предлагалось проводить религиозное просвещение интеллигенции, открыть воскресные школы для взрослых. Этот план был отвергнут Синодом. Среди прочей деятельности архиепископа Луки – создание архиерейского хора, многочисленные рукоположения прихожан в священники. Под его руководством за несколько месяцев 1944 года для нужд фронта было перечислено более 250 тысяч рублей на строительство танковой колонны имени Дмитрия Донского и авиаэскадрильи имени Александра Невского. В общей же сложности за неполные два года было перечислено около миллиона рублей.
Однако в январском 1945 года Поместном соборе, избравшем Патриархом Алексия I, Лука не участвовал, выразив протест против безальтернативности выборов (кандидатура была единственной) и отказавшись идти на прием к председателю Совета по делам РПЦ Г. Карпову.
В конце 1945 года за врачебную и педагогическую деятельность профессору вручили медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» В этом же году Патриархом Московским и всея Руси Алексием архиепископ Лука был награжден бриллиантовым крестом на клобук. Но все эти награды мало утешали его. До конца своей жизни архиепископ Лука не оставлял надежды и всеми силами старался возродить Православную Церковь и православную веру в СССР. Во всех его проповедях чувствуется непоколебимая уверенность в торжестве справедливости, в торжестве Православия, которое он с такой логикой отстаивает в своем богословском и научном труде «Дух, душа и тело».
В начале 1946 года постановлением СНК СССР с формулировкой «За научную разработку новых хирургических методов лечения гнойных заболеваний и ранений, изложенных в научных трудах „Очерки гнойной хирургии“, законченном в 1943 году, и „Поздние резекции при инфицированных огнестрельных ранениях суставов“, опубликованном в 1944 году», профессору Войно-Ясенецкому была присуждена Сталинская премия первой степени. Архиепископ Лука был единственным священнослужителем, удостоенным этой премии.
Указом Патриарха от 5 апреля 1946 года владыка был переведен в Симферополь.
В заключение хотелось бы привести слова священника, настоятеля Свято-Илиинского храма города Екатеринбурга, доктора медицинских наук, профессора С. Вогулкина: «Одна жизнь и одно служение, вместившие в себя несколько жизней и несколько служений, вместившие и отразившие всю трагическую историю России начала и середины двадцатого века, оставившие неизгладимый след в науке и в духовной жизни нашей Родины, вот эту жизнь прожил ученый с мировым именем Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий, архиепископ Крымский и Симферопольский Лука»